Нет ничего приятнее, чем выдумывать новые миры. Забываешь, до чего непригляден тот, в котором мы живем. У.Э.
Несколько драбблов, главным действующим лицом которых является Тагучи (так или иначе).
Не то, чем кажется
Тагучи, Йокояма
Френдшип, юмор, G
Прим.: таймлайн – репетиции Dream Boys 2006 г.
читать дальшеКогда Йокояма и Тагучи оказывались в одном помещении и не были при этом заняты работой, остальные старались поскорее исчезнуть из зоны поражения. Активность этих двоих всегда превосходила все разумные представления об отдыхе.
Например, однажды они разбили окно. И ладно бы, просто окно, это было бы еще ничего. Но разбитым оказалось окно соседнего здания, находящегося в двадцати метрах и пятью этажами выше комнаты, в которой остались Тагучи, Йокояма и мячик.
– Отрабатывали подачу, – сказал Йокояма.
– Бильярдную, – пояснил Тагучи.
В другой раз они принесли на репетицию кота. Это был здоровый ленивый кот, которого Йокояма где-то подобрал и заявил, что подарит животину первому встречному, потому что сегодня день такой. Первым встречным оказался Субару, который от кота наотрез отказался. Так же как потом Окура, Накамару, Нишикидо и даже Коки. Тогда Тагучи предложил сделать кота талисманом группы – обеих групп. Животное прожило в гримерке ровно один вечер, а потом добросердечный Аканиши унес его в ветеринарную клинику.
– Но это же был талисман! – расстроился Йокояма.
– Нам на двоих! – добавил Тагучи.
Или однажды они перепутали коробки с обедами. Не только своих собственных групп, но и всех джуниоров, работников сцены, обслуживающего персонала и даже менеджеров. Не один день ушел потом на выяснение, кому кто бенто готовил. Так Маруяма, отчаянно краснея, объяснял, что это он сам сложил из риса сердечко: «Не надо думать ничего такого! И вообще, это же мое было! Зачем полезли?!».
– Христиане говорят, делиться надо, – заметил Йокояма.
– Будда говорил, это карму улучшает, – кивнул Тагучи.
Когда из подсобки пропали все швабры и метлы, уставший менеджер выслушивал жалобы доведенного до белого каления старшего администратора и только лишь согласно кивал. А потом проводил разъяснительную беседу.
– Йокояма-кун, я понимаю, что вам нужно пространство, чтобы отдохнуть после репетиций, – говорил он, поправляя очки и прикидывая в уме прибавку к зарплате, которую непременно надо вытребовать, предъявив вещественные доказательства. Точнее, их отсутствие – швабры все еще не были найдены.
– Но нельзя же доставлять неудобства другим людям.
– Никаких неудобств! – возмутился Йокояма. – Мы им помогаем.
– И как же? – вздохнул менеджер.
– Если метлы будут снабжены искусственным интеллектом, уборка пойдет гораздо быстрее, – пояснил Тагучи.
Менеджер вздохнул и мысленно дописал к прибавке еще один нолик.
Единственное, что служило причиной, по которой обоих все еще не отправили на исправительные работы на Хоккайдо, было их рвение в работе. Эти двое подходили к репетициям с точно таким же энтузиазмом, как и к выдумыванию своих дурацких шуток. Поэтому, когда Тагучи и Йокояма оставались вместе в закрытом и ограниченном пространстве, довольны были только лишь хореограф и режиссер-постановщик.
– Эй, Мураками-кун, посмотри на Йокояму и повторяй так же бодро, – покрикивал хореограф.
– Уэда-кун, тебе бы задору у Тагучи поучиться! – поддакивал режиссер.
Когда год спустя Аканиши узнал, что будет сниматься с Йокоямой и Тагучи в одной дораме, он пожалел, что не остался в Америке жить.
Другая сторона
Тагучи, Уэда
размышления, G
читать дальшеЖурнал пролетел через комнату и приземлился в углу, разметав страницы и раскрывшись на какой-то рекламе. Уэда равнодушно проследил за его полетом и сказал:
– А ведь хорошая фотосессия была.
– Может и хорошая, но написана там полная чушь, – ответил Тагучи и раздраженно присел на пол рядом с Уэдой. Тот читал мангу для девочек и не особенно обращал внимание на страдания Тагучи.
– Ты как обычно все преувеличиваешь.
– Нет! Не преувеличиваю! Ты его читал вообще?
– Я, между прочим, рядом сидел, когда ты это интервью давал, помню каждое слово. И зачем вообще ты сейчас его перечитывал? – Уэда оторвался от манги, чтобы адресовать Тагучи полный укора взгляд.
Тагучи вздохнул. Уэда никогда не понимал его в том, что касалось журналов и телевизионных передач.
– Меня раздражает, что мы должны повторять одно и то же из раза в раз, из журнала в журнал. Откуда все эти бесконечные «ел омлет на завтрак, гулял с друзьями вчера, завтра буду работать снова»? Чушь какая-то.
– Это не чушь, – сурово заметил Уэда. – А очень важная часть нашей работы.
– Знаю, знаю, но мне хочется хоть иногда говорить от сердца, а не только как попугай повторять то, что хотят услышать люди с микрофонами.
Уэда рассмеялся. Тагучи обиделся и растянулся на полу, забрав его мангу. Уэда попытался возмутиться, но передумал и просто взял за другой том.
– Ты можешь говорить от сердца на концертах, в документалках. Я помню, меня очень тронули твои слова в той, что снимали в 2009 году. Или твое интервью в десять тысяч знаков, там тоже много хороших слов было.
– А то! Знаешь, как я старался! – Тагучи гордо оглянулся. Он снова сел и внимательно посмотрел на Уэду. Потом, со вздохом дотянулся до журнала и аккуратно расправил страницы.
– Прав ты, как всегда. А я как обычно вспылил не по делу.
– Конечно, я прав, – широко улыбнулся Уэда и, улучив момент, подменил том манги. Тагучи не обратил на это внимание, он снова глубоко задумался. Уэда вздохнул.
– Джунно, будь ты проще. Все это часть работы, не надо относиться к этому слишком серьезно.
Тагучи его не слушал. Он думал, что хорошо бы сказать однажды совсем не то, что полагается айдолу, а то, что думает обычный человек, которого он потерял. Хорошо было бы хотя бы ненадолго показать телекамера того, кого они не знают, да и сам Тагучи уже забыл. Или нет его, самого Тагучи Джунноске, и только айдол крепко прирос к своему образу и не уступит место свое никому?
– Осталось ли что-нибудь от меня? – тихо спросил Тагучи, но Уэда уже снова посмеивался над мангой, и не услышал вопроса.
– Осталось ли хоть что-то от меня самого, – повторил Тагучи.
– Осталось, – так же тихо ответил Уэда, обращаясь скорее к самому себе, чем к Тагучи. Понимая, что тревожит Джунно, за столько лет он так и не смог найти правильных слов. И знал только – единственное, что ему действительно под силу, это оставаться рядом, напоминая о тех днях, когда между ними не стояло ни славы, ни зрителей. И о том, что сам Джунно для него навсегда останется тем, кого никто больше не знает.
Но это все, что у меня есть
Уэда, Тагучи
Флафф, G
читать дальше"Иногда я их ненавижу", подумал Уэда, изо всех сил пнув подвернувшийся камень. Репетиция опять закончилась на повышенных тонах. И, по большому счету, Уэда чувствовал в этом часть своей вины тоже, но отчаянно не хотел в этом признаваться. Уэда вообще не любил признаваться в слабостях даже самому себе.
Больше всех, как обычно, он злился на Тагучи:
- И зачем он там всякую чушь про Мару болтал? Как вообще выдумал эту ерунду про руки, мы же на репетиции, а не на съемках! Зачем выделываться как будто на камеру!?
Уэда пнул еще один камень, но тот закатился в сандалию и больно стукнул по пальцу. Уэда выругался и присел, потирая ушибленную ногу. Замечательно, даже собственная обувь была против него.
- Ну, Тагучи, звонить тебе я сегодня не буду точно!
В этом должна была выразиться маленькая месть за то, что Джунно слишком много болтал со всеми, кроме него самого. Уэда прекрасно понимал, что ведет себя глупо и по-детски, но совершенно ничего не мог с собой поделать. Он только сильнее хмурился и сердился.
- И завтра тоже не буду звонить. И послезавтра!
Уэда встал и побрел домой. Ему очень хотелось забраться в постель и не вылезать из-под одеяла сутки напролет. Настроение, и без того паршивое, стремительно падало.
- И вообще, когда он мне сам звонил последний раз? Получается, это только мне нужно!
Их отношения с Тагучи были очень и очень странными, Уэда прекрасно это осознавал. Они проводили вместе свободное время, почти постоянно, знали друг о друге гораздо больше, чем даже самые близкие друзья. Но никогда не переступали некую невидимую черту, которую сами же и провели. Не то чтобы эта невысказанность тяготила их, но иногда все становилось слишком запутанным.
- Он и не заметит даже, что я не звоню, пока с Мару будет там шутки шутить, да комплименты отваливать.
Мрачные размышления полностью завладели Уэдой, и домой он приехал в полной уверенности, что в жизни у него все безнадежно совершенно. Он прекрасно понимал, что сам загнал себя в тупик, но сил выбраться из него уже не было.
А у дверей его квартиры стоял улыбающийся Тагучи. Скрывая удивление за раздражением, Уэда спросил:
- И чего тебе тут надо?
- Как чего, сегодня же особый день, вот я и пришел. Или ты решил, что я забыл? Давно уже жду, что-то ты домой не торопишься.
Уэда сделал вид, что очень занят поиском ключей, чтобы Тагучи не разглядел его лица. Он и сам забыл, что еще два года назад они условились считать сегодняшний день их собственным особым маленьким праздником, лишь за неимением какой-либо другой примечательной даты на двоих.
- Ну, заходи, раз пришел.
- Выше нос Уэпи, я принес твое любимое вино.
- У меня совсем есть нечего.
- Знаю, поэтому все взял с собой, - Тагучи улыбнулся. Эта улыбка сводила Уэду с ума, особенно если адресована была не ему. Но сейчас Тагучи стоял здесь, и улыбался именно для него и Уэда снова чувствовал себя глупым ребенком.
Он открыл, наконец, дверь и в темноте пустой квартиры внезапно почувствовал, что злость и обида его куда-то испаряются. И как будто темный тупик оказался лишь поворотом, а за ним снова свет, и жизнь, в сущности, не такая уж плохая штука.
В этот момент пришло сообщение, Уэда достал телефон и прочитал: "Не забудь, что обещал мне ту мангу! Принеси завтра обязательно! Привет от Накамару, мы тут за тебя пьем" - писал Коки. Тагучи уже хозяйничал на кухне, и квартира приобретала тот неповторимый уют, который он всегда неизменно приносил с собой. Уэда улыбнулся и окончательно успокоился.
- Смотри, что мне Каме подарил, - сказал Тагучи, с гордостью показывая большого жирного краба.
- А готовить его ты умеешь?
- Конечно, умею! Не стой столбом, иди сюда помогать будешь.
- Эй, ты опять взял не тот нож! - сказал Уэда, повязывая передник. - Сколько повторять, он для мяса, для рыбы вот этот!
И Тагучи снова просиял извиняющейся улыбкой, хотя Уэда точно знал, что ножи он путает специально, только чтобы привлечь внимание.
"Иногда я их ненавижу", - подумал Уэда. "Но они – это все, что у меня есть".
Научи меня быть пиратом
Тагучи, Мията
Френдшип, G
Примечания: Клип на «Wanna Be» Кисумаев – про пиратов. У КАТ-ТУН в свое время был тур и альбом «Queen of Pirates».
читать дальше- Меня удивил твой звонок.
Тагучи сел рядом, сложил руки на коленях. Мията виновато улыбнулся.
- Я бы позвонил раньше, но…
- Знаю, знаю, твое расписание теперь очень-очень плотное.
Тагучи смотрел куда-то вперед. Там была зелень парка, и шумел город.
- Извини…
- За что извиняешься?
Мията пожал плечами. Он и сам не знал, как ответить так, чтобы выразиться правильно.
- Плотное расписание – это хорошо. Это значит, что ты востребован. Это значит, что твои чувства достигают зрителей.
- Я понимаю, и я рад этому!
Тагучи наконец повернулся. Его взгляд оказался гораздо серьезнее, чем обычно.
- Был бы рад, не звонил бы.
- Просто много всего происходит, и мне немного грустно. И я даже не знаю, как все это делать. То есть знаю, но не уверен, что правильно получается.
- А кто может судить, что правильно, а что нет?
- Но, вот ты, семпай, делаешь правильно…
Тагучи рассмеялся. Мията поежился. В кронах деревьев зашумел ветер.
- Правильно… Ты и правда думаешь, я делаю правильно?
- Но ты уже столького достиг, и я только…
Мията запутался в словах. Тагучи снова смотрел куда-то вперед.
- Ты устаешь? На тренировках, репетициях, концертах, передачах? Устаешь настолько, что с ног валишься, а внутри все сжимается, и силы остаются только добраться до постели и уснуть?
Мията задумчиво кивнул в ответ.
- Значит, делаешь все правильно. Я думаю, это единственное мерило в нашей работе.
Ветер шелестел. Одинокий ворон спрыгнул с ветки и устроился на земле недалеко от Мияты. Черные блестящие глаза его внимательно изучали людей, люди внимательно смотрели на ворона.
- А еще, улыбки по ту сторону сцены.
Тагучи протянул руку, ворон сделал пару неуверенных прыжков в его сторону.
- Поэтому выброси из головы глупости и улыбнись. Не будешь улыбаться, отпугнешь удачу!
Ворон взлетел обратно на дерево. Тагучи оглянулся, на его лице, наконец, появилась улыбка. Мията облегченно вздохнул.
- Я боялся, что из-за того, что у меня столько работы, наши отношения могут испортиться.
- Потому что ты более занятой, чем я?
- Я ведь все-таки кохай, а теперь все так получается, и продажи…
Мията замолчал. Слова скреблись где-то в сердце. Тагучи смотрел ему прямо в глаза.
- Глупость какая. Не помню, чтобы мы измеряли наши отношения продажами.
Тагучи выглядел сердитым. Он опять не улыбался. Ветер взъерошил его волосы. Мията окончательно смутился.
- Прости…
- Это очень серьезно. Если позволишь таким мыслям взять верх, мы больше никогда не сможем говорить так, как сейчас.
Мията смотрел под ноги. На земле не происходило ничего. Тагучи молчал.
- Я знаю, всегда знал. Но теперь все по-другому, и мне иногда очень страшно становиться.
- Теперь все точно так же, как было всегда. Поэтому мы и сидим здесь.
На земле по-прежнему ничего не происходило. Ветер шумел в кронах деревьев.
- Но хорошо, что ты сейчас это сказал. Зато теперь мы оба знаем, о чем думать не следует.
Мията резко поднял глаза. Тагучи смотрел на него. Улыбка его была теперь мягкой и честной. Мията вздохнул.
- Прости…
- Да хватит извиняться, балда ты! Как будто первый день меня знаешь!
Мията улыбнулся. Тагучи засмеялся. Ветер стих.
- Кстати, семпай! А ведь у меня есть к тебе просьба! Научи меня быть пиратом!
Не то, чем кажется
Тагучи, Йокояма
Френдшип, юмор, G
Прим.: таймлайн – репетиции Dream Boys 2006 г.
читать дальшеКогда Йокояма и Тагучи оказывались в одном помещении и не были при этом заняты работой, остальные старались поскорее исчезнуть из зоны поражения. Активность этих двоих всегда превосходила все разумные представления об отдыхе.
Например, однажды они разбили окно. И ладно бы, просто окно, это было бы еще ничего. Но разбитым оказалось окно соседнего здания, находящегося в двадцати метрах и пятью этажами выше комнаты, в которой остались Тагучи, Йокояма и мячик.
– Отрабатывали подачу, – сказал Йокояма.
– Бильярдную, – пояснил Тагучи.
В другой раз они принесли на репетицию кота. Это был здоровый ленивый кот, которого Йокояма где-то подобрал и заявил, что подарит животину первому встречному, потому что сегодня день такой. Первым встречным оказался Субару, который от кота наотрез отказался. Так же как потом Окура, Накамару, Нишикидо и даже Коки. Тогда Тагучи предложил сделать кота талисманом группы – обеих групп. Животное прожило в гримерке ровно один вечер, а потом добросердечный Аканиши унес его в ветеринарную клинику.
– Но это же был талисман! – расстроился Йокояма.
– Нам на двоих! – добавил Тагучи.
Или однажды они перепутали коробки с обедами. Не только своих собственных групп, но и всех джуниоров, работников сцены, обслуживающего персонала и даже менеджеров. Не один день ушел потом на выяснение, кому кто бенто готовил. Так Маруяма, отчаянно краснея, объяснял, что это он сам сложил из риса сердечко: «Не надо думать ничего такого! И вообще, это же мое было! Зачем полезли?!».
– Христиане говорят, делиться надо, – заметил Йокояма.
– Будда говорил, это карму улучшает, – кивнул Тагучи.
Когда из подсобки пропали все швабры и метлы, уставший менеджер выслушивал жалобы доведенного до белого каления старшего администратора и только лишь согласно кивал. А потом проводил разъяснительную беседу.
– Йокояма-кун, я понимаю, что вам нужно пространство, чтобы отдохнуть после репетиций, – говорил он, поправляя очки и прикидывая в уме прибавку к зарплате, которую непременно надо вытребовать, предъявив вещественные доказательства. Точнее, их отсутствие – швабры все еще не были найдены.
– Но нельзя же доставлять неудобства другим людям.
– Никаких неудобств! – возмутился Йокояма. – Мы им помогаем.
– И как же? – вздохнул менеджер.
– Если метлы будут снабжены искусственным интеллектом, уборка пойдет гораздо быстрее, – пояснил Тагучи.
Менеджер вздохнул и мысленно дописал к прибавке еще один нолик.
Единственное, что служило причиной, по которой обоих все еще не отправили на исправительные работы на Хоккайдо, было их рвение в работе. Эти двое подходили к репетициям с точно таким же энтузиазмом, как и к выдумыванию своих дурацких шуток. Поэтому, когда Тагучи и Йокояма оставались вместе в закрытом и ограниченном пространстве, довольны были только лишь хореограф и режиссер-постановщик.
– Эй, Мураками-кун, посмотри на Йокояму и повторяй так же бодро, – покрикивал хореограф.
– Уэда-кун, тебе бы задору у Тагучи поучиться! – поддакивал режиссер.
Когда год спустя Аканиши узнал, что будет сниматься с Йокоямой и Тагучи в одной дораме, он пожалел, что не остался в Америке жить.
Другая сторона
Тагучи, Уэда
размышления, G
читать дальшеЖурнал пролетел через комнату и приземлился в углу, разметав страницы и раскрывшись на какой-то рекламе. Уэда равнодушно проследил за его полетом и сказал:
– А ведь хорошая фотосессия была.
– Может и хорошая, но написана там полная чушь, – ответил Тагучи и раздраженно присел на пол рядом с Уэдой. Тот читал мангу для девочек и не особенно обращал внимание на страдания Тагучи.
– Ты как обычно все преувеличиваешь.
– Нет! Не преувеличиваю! Ты его читал вообще?
– Я, между прочим, рядом сидел, когда ты это интервью давал, помню каждое слово. И зачем вообще ты сейчас его перечитывал? – Уэда оторвался от манги, чтобы адресовать Тагучи полный укора взгляд.
Тагучи вздохнул. Уэда никогда не понимал его в том, что касалось журналов и телевизионных передач.
– Меня раздражает, что мы должны повторять одно и то же из раза в раз, из журнала в журнал. Откуда все эти бесконечные «ел омлет на завтрак, гулял с друзьями вчера, завтра буду работать снова»? Чушь какая-то.
– Это не чушь, – сурово заметил Уэда. – А очень важная часть нашей работы.
– Знаю, знаю, но мне хочется хоть иногда говорить от сердца, а не только как попугай повторять то, что хотят услышать люди с микрофонами.
Уэда рассмеялся. Тагучи обиделся и растянулся на полу, забрав его мангу. Уэда попытался возмутиться, но передумал и просто взял за другой том.
– Ты можешь говорить от сердца на концертах, в документалках. Я помню, меня очень тронули твои слова в той, что снимали в 2009 году. Или твое интервью в десять тысяч знаков, там тоже много хороших слов было.
– А то! Знаешь, как я старался! – Тагучи гордо оглянулся. Он снова сел и внимательно посмотрел на Уэду. Потом, со вздохом дотянулся до журнала и аккуратно расправил страницы.
– Прав ты, как всегда. А я как обычно вспылил не по делу.
– Конечно, я прав, – широко улыбнулся Уэда и, улучив момент, подменил том манги. Тагучи не обратил на это внимание, он снова глубоко задумался. Уэда вздохнул.
– Джунно, будь ты проще. Все это часть работы, не надо относиться к этому слишком серьезно.
Тагучи его не слушал. Он думал, что хорошо бы сказать однажды совсем не то, что полагается айдолу, а то, что думает обычный человек, которого он потерял. Хорошо было бы хотя бы ненадолго показать телекамера того, кого они не знают, да и сам Тагучи уже забыл. Или нет его, самого Тагучи Джунноске, и только айдол крепко прирос к своему образу и не уступит место свое никому?
– Осталось ли что-нибудь от меня? – тихо спросил Тагучи, но Уэда уже снова посмеивался над мангой, и не услышал вопроса.
– Осталось ли хоть что-то от меня самого, – повторил Тагучи.
– Осталось, – так же тихо ответил Уэда, обращаясь скорее к самому себе, чем к Тагучи. Понимая, что тревожит Джунно, за столько лет он так и не смог найти правильных слов. И знал только – единственное, что ему действительно под силу, это оставаться рядом, напоминая о тех днях, когда между ними не стояло ни славы, ни зрителей. И о том, что сам Джунно для него навсегда останется тем, кого никто больше не знает.
Но это все, что у меня есть
Уэда, Тагучи
Флафф, G
читать дальше"Иногда я их ненавижу", подумал Уэда, изо всех сил пнув подвернувшийся камень. Репетиция опять закончилась на повышенных тонах. И, по большому счету, Уэда чувствовал в этом часть своей вины тоже, но отчаянно не хотел в этом признаваться. Уэда вообще не любил признаваться в слабостях даже самому себе.
Больше всех, как обычно, он злился на Тагучи:
- И зачем он там всякую чушь про Мару болтал? Как вообще выдумал эту ерунду про руки, мы же на репетиции, а не на съемках! Зачем выделываться как будто на камеру!?
Уэда пнул еще один камень, но тот закатился в сандалию и больно стукнул по пальцу. Уэда выругался и присел, потирая ушибленную ногу. Замечательно, даже собственная обувь была против него.
- Ну, Тагучи, звонить тебе я сегодня не буду точно!
В этом должна была выразиться маленькая месть за то, что Джунно слишком много болтал со всеми, кроме него самого. Уэда прекрасно понимал, что ведет себя глупо и по-детски, но совершенно ничего не мог с собой поделать. Он только сильнее хмурился и сердился.
- И завтра тоже не буду звонить. И послезавтра!
Уэда встал и побрел домой. Ему очень хотелось забраться в постель и не вылезать из-под одеяла сутки напролет. Настроение, и без того паршивое, стремительно падало.
- И вообще, когда он мне сам звонил последний раз? Получается, это только мне нужно!
Их отношения с Тагучи были очень и очень странными, Уэда прекрасно это осознавал. Они проводили вместе свободное время, почти постоянно, знали друг о друге гораздо больше, чем даже самые близкие друзья. Но никогда не переступали некую невидимую черту, которую сами же и провели. Не то чтобы эта невысказанность тяготила их, но иногда все становилось слишком запутанным.
- Он и не заметит даже, что я не звоню, пока с Мару будет там шутки шутить, да комплименты отваливать.
Мрачные размышления полностью завладели Уэдой, и домой он приехал в полной уверенности, что в жизни у него все безнадежно совершенно. Он прекрасно понимал, что сам загнал себя в тупик, но сил выбраться из него уже не было.
А у дверей его квартиры стоял улыбающийся Тагучи. Скрывая удивление за раздражением, Уэда спросил:
- И чего тебе тут надо?
- Как чего, сегодня же особый день, вот я и пришел. Или ты решил, что я забыл? Давно уже жду, что-то ты домой не торопишься.
Уэда сделал вид, что очень занят поиском ключей, чтобы Тагучи не разглядел его лица. Он и сам забыл, что еще два года назад они условились считать сегодняшний день их собственным особым маленьким праздником, лишь за неимением какой-либо другой примечательной даты на двоих.
- Ну, заходи, раз пришел.
- Выше нос Уэпи, я принес твое любимое вино.
- У меня совсем есть нечего.
- Знаю, поэтому все взял с собой, - Тагучи улыбнулся. Эта улыбка сводила Уэду с ума, особенно если адресована была не ему. Но сейчас Тагучи стоял здесь, и улыбался именно для него и Уэда снова чувствовал себя глупым ребенком.
Он открыл, наконец, дверь и в темноте пустой квартиры внезапно почувствовал, что злость и обида его куда-то испаряются. И как будто темный тупик оказался лишь поворотом, а за ним снова свет, и жизнь, в сущности, не такая уж плохая штука.
В этот момент пришло сообщение, Уэда достал телефон и прочитал: "Не забудь, что обещал мне ту мангу! Принеси завтра обязательно! Привет от Накамару, мы тут за тебя пьем" - писал Коки. Тагучи уже хозяйничал на кухне, и квартира приобретала тот неповторимый уют, который он всегда неизменно приносил с собой. Уэда улыбнулся и окончательно успокоился.
- Смотри, что мне Каме подарил, - сказал Тагучи, с гордостью показывая большого жирного краба.
- А готовить его ты умеешь?
- Конечно, умею! Не стой столбом, иди сюда помогать будешь.
- Эй, ты опять взял не тот нож! - сказал Уэда, повязывая передник. - Сколько повторять, он для мяса, для рыбы вот этот!
И Тагучи снова просиял извиняющейся улыбкой, хотя Уэда точно знал, что ножи он путает специально, только чтобы привлечь внимание.
"Иногда я их ненавижу", - подумал Уэда. "Но они – это все, что у меня есть".
Научи меня быть пиратом
Тагучи, Мията
Френдшип, G
Примечания: Клип на «Wanna Be» Кисумаев – про пиратов. У КАТ-ТУН в свое время был тур и альбом «Queen of Pirates».
читать дальше- Меня удивил твой звонок.
Тагучи сел рядом, сложил руки на коленях. Мията виновато улыбнулся.
- Я бы позвонил раньше, но…
- Знаю, знаю, твое расписание теперь очень-очень плотное.
Тагучи смотрел куда-то вперед. Там была зелень парка, и шумел город.
- Извини…
- За что извиняешься?
Мията пожал плечами. Он и сам не знал, как ответить так, чтобы выразиться правильно.
- Плотное расписание – это хорошо. Это значит, что ты востребован. Это значит, что твои чувства достигают зрителей.
- Я понимаю, и я рад этому!
Тагучи наконец повернулся. Его взгляд оказался гораздо серьезнее, чем обычно.
- Был бы рад, не звонил бы.
- Просто много всего происходит, и мне немного грустно. И я даже не знаю, как все это делать. То есть знаю, но не уверен, что правильно получается.
- А кто может судить, что правильно, а что нет?
- Но, вот ты, семпай, делаешь правильно…
Тагучи рассмеялся. Мията поежился. В кронах деревьев зашумел ветер.
- Правильно… Ты и правда думаешь, я делаю правильно?
- Но ты уже столького достиг, и я только…
Мията запутался в словах. Тагучи снова смотрел куда-то вперед.
- Ты устаешь? На тренировках, репетициях, концертах, передачах? Устаешь настолько, что с ног валишься, а внутри все сжимается, и силы остаются только добраться до постели и уснуть?
Мията задумчиво кивнул в ответ.
- Значит, делаешь все правильно. Я думаю, это единственное мерило в нашей работе.
Ветер шелестел. Одинокий ворон спрыгнул с ветки и устроился на земле недалеко от Мияты. Черные блестящие глаза его внимательно изучали людей, люди внимательно смотрели на ворона.
- А еще, улыбки по ту сторону сцены.
Тагучи протянул руку, ворон сделал пару неуверенных прыжков в его сторону.
- Поэтому выброси из головы глупости и улыбнись. Не будешь улыбаться, отпугнешь удачу!
Ворон взлетел обратно на дерево. Тагучи оглянулся, на его лице, наконец, появилась улыбка. Мията облегченно вздохнул.
- Я боялся, что из-за того, что у меня столько работы, наши отношения могут испортиться.
- Потому что ты более занятой, чем я?
- Я ведь все-таки кохай, а теперь все так получается, и продажи…
Мията замолчал. Слова скреблись где-то в сердце. Тагучи смотрел ему прямо в глаза.
- Глупость какая. Не помню, чтобы мы измеряли наши отношения продажами.
Тагучи выглядел сердитым. Он опять не улыбался. Ветер взъерошил его волосы. Мията окончательно смутился.
- Прости…
- Это очень серьезно. Если позволишь таким мыслям взять верх, мы больше никогда не сможем говорить так, как сейчас.
Мията смотрел под ноги. На земле не происходило ничего. Тагучи молчал.
- Я знаю, всегда знал. Но теперь все по-другому, и мне иногда очень страшно становиться.
- Теперь все точно так же, как было всегда. Поэтому мы и сидим здесь.
На земле по-прежнему ничего не происходило. Ветер шумел в кронах деревьев.
- Но хорошо, что ты сейчас это сказал. Зато теперь мы оба знаем, о чем думать не следует.
Мията резко поднял глаза. Тагучи смотрел на него. Улыбка его была теперь мягкой и честной. Мията вздохнул.
- Прости…
- Да хватит извиняться, балда ты! Как будто первый день меня знаешь!
Мията улыбнулся. Тагучи засмеялся. Ветер стих.
- Кстати, семпай! А ведь у меня есть к тебе просьба! Научи меня быть пиратом!
@темы: fanworks: фанфик
-
-
06.09.2012 в 15:14"Но это все, что у меня есть" - тронул особенно.
-
-
06.09.2012 в 15:26-
-
06.09.2012 в 15:27А Уэда -да! Очень точно пойманный образ, на самом деле) Я узнала)
-
-
06.09.2012 в 15:37-
-
06.09.2012 в 15:42-
-
06.09.2012 в 15:44-
-
06.09.2012 в 15:46-
-
06.09.2012 в 15:47-
-
06.09.2012 в 15:49-
-
06.09.2012 в 15:53-
-
06.09.2012 в 16:01-
-
06.09.2012 в 16:13-
-
06.09.2012 в 16:27-
-
06.09.2012 в 16:38-
-
20.12.2012 в 10:44А в "Другой стороне" Джунно немного жаль, хотя драббл все равно очень понравился)
-
-
20.12.2012 в 11:43А в "Другой стороне" Джунно немного жаль
он справится. у него есть Уэда. и остальные тоже =)
-
-
20.12.2012 в 11:49Справится конечно, он сильный, и Уэпи с остальными рядом))